Магазин `Купить с доставкой`

Доставка до пунктов выдачи или почтой.

TwitterRSS

Статьи. Эссе
Количество страниц 768



Книгу известного писателя составили эссе и поиски разных лет. «Время Концов и Начал», опубликованное в 1982 году самым популярным в то время изданием — «Литературной газетой», перепечатывали всевозможные издания от Мурманска до Владивостока. Услышав его по радио, пытался связаться с автором работавший тогда над знаменитой «Пирамидой» Леонид Леонов, в сверхпопулярной телепрограмме «Очевидное — невероятное » собирался прокомментировать эссе Лев Гумилев, но передачу сняли с эфира. В книгу вошло также эссе «Всего мира Надежда и Утешение» — о явлении ухода за границу в Гражданскую войну и поисках загадочной Табынской иконы Божией Матери, акафист к которой написал юный иеромонах Иоанн (Снычев), будущий митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн, духовный вождь русского народа в Ново-Смутное время... Эссе «Блаженны страждущие…» — об удивительной французско-русской семье, беззаветно любившей Россию и покоящейся на русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа под Парижем. В книгу вошли эссе о великом полярном исследователе Фритьофе Нансене, который в 20-х годах прошлого века спас от голода и смерти миллионы русских и предсказывал России великое будущее. О выдающемся сербском художнике и геополитике Драгоше Калаиче, о малоизвестных страницах жизни Сергея Есенина, о великом лексикографе Владимире Дале, философе Русского Зарубежья Георгии Мейере, спасателе Герое России Андрее Рожкове, погибшем при испытании нового подводного спасательного оборудования в районе Северного полюса, о предпринимателях Александре Паникине и Вадиме Туманове…

"Блаженны страждущие...", или Повесть о Дмитрии Донском, потомке французских крестоносцев

Производитель: Вече

Цена: 674.00 руб.

Описание:
Книгу известного писателя составили эссе и поиски разных лет. «Время Концов и Начал», опубликованное в 1982 году самым популярным в то время изданием — «Литературной газетой», перепечатывали всевозможные издания от Мурманска до Владивостока. Услышав его по радио, пытался связаться с автором работавший тогда над знаменитой «Пирамидой» Леонид Леонов, в сверхпопулярной телепрограмме «Очевидное — невероятное » собирался прокомментировать эссе Лев Гумилев, но передачу сняли с эфира. В книгу вошло также эссе «Всего мира Надежда и Утешение» — о явлении ухода за границу в Гражданскую войну и поисках загадочной Табынской иконы Божией Матери, акафист к которой написал юный иеромонах Иоанн (Снычев), будущий митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн, духовный вождь русского народа в Ново-Смутное время... Эссе «Блаженны страждущие…» — об удивительной французско-русской семье, беззаветно любившей Россию и покоящейся на русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа под Парижем. В книгу вошли эссе о великом полярном исследователе Фритьофе Нансене, который в 20-х годах прошлого века спас от голода и смерти миллионы русских и предсказывал России великое будущее. О выдающемся сербском художнике и геополитике Драгоше Калаиче, о малоизвестных страницах жизни Сергея Есенина, о великом лексикографе Владимире Дале, философе Русского Зарубежья Георгии Мейере, спасателе Герое России Андрее Рожкове, погибшем при испытании нового подводного спасательного оборудования в районе Северного полюса, о предпринимателях Александре Паникине и Вадиме Туманове…


Богат выпускал книги — и очерки — двух типов: в одних популяризовал науку, рассказывал об искусстве, о литературе, о великих исторических событиях и личностях, и это было полезно и увлекательно, но это умели многие. Тогда популяризаторством занимались и серьезные ученые, которых вытеснили из официальной науки, и честные журналисты, которым проще было рассказывать о гениях прошлого, чем о сомнительных кумирах настоящего. Лучше же про Моцарта, чем про Брежнева, правда? И были очерки второго типа — о судебных ошибках, административном садизме, о пренебрежении частными судьбами, о сломанных биографиях, о доведениях до самоубийства, о трагедиях, которые казались бытовыми, а оказались глобальными. Тогда "бытовым" называли все подряд, вплоть до глубочайших, новаторских повестей Трифонова. Но тот "быт" был на порядок сложнее нынешней культуры и философии. По тогдашним меркам и Богат был "одним из" — ведущим очеркистом, но не более того. Это сегодня видно, что он был мастером документальной прозы, одним из создателей "нового журнализма", чьи вершинные достижения сравнимы с лучшими очерками создателей этого направления — Томаса Вульфа, Нормана Мейлера, Хантера Томпсона. Дмитрий Быков

Чувства и вещи

Производитель: Захаров

Цена: 1033.00 руб.

Описание:
Богат выпускал книги — и очерки — двух типов: в одних популяризовал науку, рассказывал об искусстве, о литературе, о великих исторических событиях и личностях, и это было полезно и увлекательно, но это умели многие. Тогда популяризаторством занимались и серьезные ученые, которых вытеснили из официальной науки, и честные журналисты, которым проще было рассказывать о гениях прошлого, чем о сомнительных кумирах настоящего. Лучше же про Моцарта, чем про Брежнева, правда? И были очерки второго типа — о судебных ошибках, административном садизме, о пренебрежении частными судьбами, о сломанных биографиях, о доведениях до самоубийства, о трагедиях, которые казались бытовыми, а оказались глобальными. Тогда "бытовым" называли все подряд, вплоть до глубочайших, новаторских повестей Трифонова. Но тот "быт" был на порядок сложнее нынешней культуры и философии. По тогдашним меркам и Богат был "одним из" — ведущим очеркистом, но не более того. Это сегодня видно, что он был мастером документальной прозы, одним из создателей "нового журнализма", чьи вершинные достижения сравнимы с лучшими очерками создателей этого направления — Томаса Вульфа, Нормана Мейлера, Хантера Томпсона. Дмитрий Быков



Отобрано товаров 2
(c) nzrv.ru

Яндекс.Метрика